Словарь славянской мифологии - лебедь

Существо женского рода, способное превращаться в прекрасную девушку и опять в лебедицу. Обладает особой красотой и обаянием. В народных сказаниях этому существу придается обольстительная и вещая сила. По древнему, первоначальному своему значению они олицетворения весен них, дождевых облаков; вместе с низведением преданий о небесных источниках на землю лебеди-девы становятся дочерьми Океан-моря и обитательницами земных вод (морей, рек, озер и криниц). Таким образом они роднятся с русалками.

Лебедям-девам придается вещий характер и мудрость; они исполняют трудные, сверхъестественные задачи и заставляют подчиняться себе самую природу. Имя «лебедь», употребляемое в народной речи большею частью в женском роде, означает, собственно: белая (светлая, блестящая); такое коренное его значение впоследствии подновлено постоянным эпитетом: белая лебедь.

Одна из наиболее любопытных старинных былин содержит в себе рассказ о том, как богатырь Поток женился на вещей красавице, которая впервые явилась ему на тихих морских заводях в виде белой лебеди. Однако трудно простому человеку с умной женою, так и Поток не совладал с вещей женкой, упустил свою лебедь белую.

Летописное предание, записанное Нестором, упоминает о трех братьях: Кие, Щеке и Хориве и сестре их Лыбеди. От их имен произошли следующие собственные имена на карте: первый дал название Киеву, два других брата – горам Щековице и Хоривице; Лыбедь – старинное название реки, впадающей в Днепр возле Киева.

Царевна-лебедь – наиболее прекрасный образ русских сказок.

Более живые воспоминания о лебедях-девах сохранились в народных сказках.

Девы-птицы встречаются во многих сказках, и везде им равно придается вещее значение и необычайная мудрость; они исполняют трудные, свыше сил человеческих, задачи и заставляют себе подчиняться самую природу.

В одной сказке эти мифические девы прилетают белыми лебедушками, а в других героиней выводится премудрая Лебедь-птица, красная девица, или Лебедь-королевна такой чудной красоты, что ни око не видело, ни ухо не слышало.